В том числе его многонациональность и веротерпимость. И дело не только в том, что первыми казаками были не только русские православные мужики, но и тунгусы-шаманисты и буряты-буддисты. Были в его рядах, как это ни покажется кому-то странным, и мусульмане, и иудеи. Кроме того, в войске всегда не хватало образованных офицеров. А потому и в китайском походе 1900-1902 годов, и во время русско-японской 1904-1905 годов, и даже во время второй Отечественной, как называли современники первую мировую, войн среди офицеров ЗКВ были офицеры разных национальностей.
Достаточно вспомнить двух баронов, командовавших забайкальскими казаками в тех войнах, Павла Ренненкампфа и Петра Врангеля. И они не были исключением, а скорее правилом. А начиналась эта история ещё в ХVII веке, когда атаманами забайкальских казаков становились воины из самых разных мест и народов. Трое из них оказали серьезное влияние на формирование ментальности забайкальского казачества.
«Честь хранить свято»
Польский дворянин Ницфор Черниховски, или как его стали звать на русский манер Никифор Романович Черниговский, сражался в рядах польской армии во время русско-польской войны, получившей название Смоленской. И попал в 1633 году молодым парнем к русским в плен. Был сослан в Вологду. Война на следующий год закончилась, и он получил право на освобождение и возвращение на родину, но… влюбился в русскую девушку и навсегда остался в России. Принял православие и присягнул на верность русскому царю. Но домой всё же хотелось, и он попытался бежать, но был пойман и сослан в Сибирь. Молодая супруга отправилась за своим шляхтичем. Служил в Енисейске, затем в Илимске, Усть-Куте и Киренске. За это время у них родилось трое сыновей и две дочери. Никифор Черниговский стал казачьим пятидесятником.
И всё в жизни этого казачьего атамана изменилось в один миг. «Летом 1655 года (по другим данным, это произошло в 1665 году — авт.) в Усть-Киренскую волость приплыл илимский воевода Лаврентий Обухов, — писал в книге «Серебряный капкан» Георгий Рудольфович Граубин. — Прибыл он со свитой, для сыску и расправных дел. Его боялись и не любили. В архивах много хранится на него жалоб. Он вымогал у жителей взятки, жен их насильничал, а животы их вымучил».
Вот эта облечённая властью сволочь изнасиловала не то сестру, не то вообще жену Черниговского. Этого тот простить не мог, честь позорить не позволено никому. И воевода был убит, а Никифор с подросшими сыновьями и ещё почти 80 казаками отправился в Забайкалье, а оттуда — в разрушенный маньчжурами Албазин. Атаман восстановил крепость, более того, поставил несколько русских селений и стал собирать с местных тунгусов богатый ясак (налог пушниной), причём не для себя, а для государства Российского. Завели ясачные книги, ведя строгий учёт пушнине, которую стали отправлять в Нерчинск. 15 марта 1672 года был издан указ о приговоре Черниговскому и 16 другим зачинщикам убийств воеводы и бегства на восток — к смертной казни, но к тому времени следствие о самом убитом воеводе и его «чудачествах» тоже было проведено, а потому 17 марта того же года вышел указ об их помиловании. Казачий атаман Никифор Черниговский был назначен приказчиком Албазина, который его силами был превращён в неплохую крепость.
В конце 1670-х годов Никифор побывал в Москве, где его за прежнюю службу в 1680 году определили в Красноярск, в «дети боярские». Вот так поляк показал пример служения России и сохранения при этом своей чести. Его честность и справедливость по достоинству была оценена верными ему казаками. И при обороне Албазина вскоре отличился другой необычный казачий атаман.
«Русские в плен сдаваться не привыкши!»
Считается, что у этой фразы есть вполне конкретный автор, человек, прославившийся как участник и руководитель героической обороны Албазина. Именно тогда он так ответил на предложение о сдаче со стороны маньчжуров.
Это был казачий атаман Афанасий Бейтон, немец, бывший поручик из Пруссии, нанявшийся примерно в 1654 году в русскую армию, которая начала очередную войну с поляками. Участвовал в боях под Смоленском, Быховым, Мстиславлем, сидел в осаде в Могилеве.
Ещё до окончания той войны Бейтона отправили служить в Сибирь, в Томск. Он был в числе десятков иностранных офицеров, отправленных в Сибирь для укрепления там имевшихся вооруженных сил. Уезжал в Сибирь он наемником, а стал русским, более того — казачьим атаманом. Понятно, что и в этом случае поворот в его судьбе был связан с… любовью. В Томске он женился, перейдя для этого в православие и приняв русское подданство.
В Сибири этому воину также не пришлось сидеть без ратного дела, не раз он, служа в Томске и Енисейске, участвовал в схватках во время набегов джунгар и енисейских киргизов.
В 1684 году, когда Бейтон служил в Енисейске, ему поручили возглавить отряд казаков, направленных в Забайкалье. В Нерчинске он поступил в распоряжение воеводы Алексея Толбузина. Алексей Ларионович летом 1685 года, пока Бейтон со своим полком ещё только двигался к Нерчинску, участвовал в первой осаде Албазина маньчжурским войском. Тогда им пришлось оставить острог и вернуться в Нерчинск. А сам острог был почти уничтожен. 1 августа того же года Толбузин отправил в Албазин отряд из 198 казаков, во главе которого был казачий голова Афанасий Бейтон. Под его руководством и было начато восстановление Албазинского острога. В конце августа к ним присоединился нерчинский воевода Толюузин с отрядом в 316 человек. К лету 1686 года новая крепость была почти полностью возведена. И тут к ней опять подступили маньчжуры. Трёхтысячный конный отряд подошёл по суше, а ещё четыре с половиной тысячи пехотинцев с артиллерией пришли по реке.
7 июля началась вторая осада Албазина, продолжавшаяся пять месяцев. И практически всё это время гарнизоном из 826 защитников руководил казачий голова Афанасий Бейтон. Дело в том, что 14 июля умер воевода Алексей Толбузин, которому оторвало ядром ногу. Тогда-то Бейтон и произнёс слова, навсегда вошедшие в историю. К моменту снятия осады в живых из защитников оставалось 66 человек, причём сам Бейтон из-за голода и болезней мог передвигаться только на костылях.
«Бейтон с 66 албазинцами и их вещами направился в Нерчинск, — писал в книге «Забайкальские казаки» Афиноген Васильев. — …Они прибыли туда в августе 1690 года. По приказанию Головина (именно он подписал в 1689 году Нерчинский договор – авт.), по прибытии в Нерчинск албазинские казаки поверстаны были в конные казаки, а албазинские крестьяне «за осадное сидение» — в пешие казаки. Всего албазинцев зачислено в Нерчинские казаки 84 человека… Славный Бейтон был впоследствии полковником казачьим в Иркутске, а умер управителем Верхоленска. Потомки его жили в Нижнеудинске, в деревне Бейтоновой Балаганского уезда».
В 1696 году, когда в Иркутск прибыли «заморские казаки», как тогда называли забайкальцев, взбунтовавшиеся из-за того, что их несколько лет обкрадывал Иркутский воевода Савелов, в качестве переговорщика к ним был направлен пользовавшийся большим авторитетом у казаков Афанасий Бейтон. Правда, выполнить миротворческую миссию ему не удалось… Но это уже другая история.
Через некоторое время Афанасий Иванович по распоряжению Сибирского приказа отбыл в Забайкалье, где стал казачьим головой в Удинском остроге. Тогда же его произвели в дворяне московского списка. У него осталось четверо сыновей, которые позже заняли видные места в аппарате управления Восточной Сибири. Один из них женился на дочери сосланного в Забайкалье Демьяна Многогрешного.
«За землю Русскую и веру православную»
Гетман войска Запорожского на Левобережной Украине (это сегодня преимущественно русскоговорящие области) Демьян Игнатьевич Многогрешный — легендарная личность, настоящий образец казачьего атамана.
Уже в 1649 году он стал войсковым есаулом. В 1665 году — полковником. В 1669-1672 годах Демьян — избранный казаками наказной гетман на Левобережной Украине.
«17 декабря 1668 года «наказной гетман Северский» Демьян Многогрешный был избран гетманом всей Левобережной Украины на Казацкой Раде в Новгороде-Северском, и от имени всех старшин принёс присягу царю Алексею Михайловичу, — отмечают современные историки. — 3 марта 1669 года, уже в Глухове, Генеральная Рада вновь избрала его гетманом, и вскоре после присяги он заключил с царём Алексеем Михайловичем Глуховские статьи — единственный документ, который после смерти Богдана Хмельницкого обеспечивал реальную автономию Левобережной Украины в составе Российского государства».
Что же привело казацкого гетмана, присягнувшего России, в сибирскую ссылку? Одни историки утверждают, что он-де хотел переметнуться на сторону Турции, и за то казацкие старшины низложили его, арестовали и передали царским воеводам. Но есть и другая точка зрения. «Мужицкого» гетмана, не желавшего давать взятки царским воеводам, по сговору с последними казацкие старшины оболгали, ну и далее по тому же списку. 13 марта 1672 года он был отправлен в Москву. Здесь его приговорили к смертной казни, заменённой пожизненной ссылкой в Сибирь. Сначала он отбывал заключение в Иркутске, а затем был переведен в Селенгинский острог, второй по величие и значению после Нерчинского в то время.
Первый историк Забайкалья генерал Владимир Андриевич, написавший в ХIХ веке «Краткий очерк истории Забайкалья от древнейших времен до 1762 года», первым же отметил подвиг Демьяна Многогрешного, совершенный в Забайкалье. «В начале 1688 года большие толпы монголов подступили к Селенгинску, — писал он, — и пытались зажечь оный, пуская стрелы горючими веществами и зажженные пуки тростника, но были отбиты казаками, которыми начальствовал бывший запорожский гетман Демьян Многогрешный… Понеся урон и убедясь в невозможности сломить русских, монголы удалились и, занятые внутренними распрями, дали возможность посольству Головина спокойно разместиться в Селенгинске и его окрестностях».
Чуть позже сибирский историк Сергей Максимов написал: «Тот же Демьян Многогрешный, на долю которого выпала такая многострадальная жизнь и первые удары дальнего заточения, сумел отстоять забайкальские пределы… Под тем же Селенгинском, где он нашел конец своим мучениям, до сих пор сохраняется в памяти народной гора Убиенная, названная так потому, что здесь на свиту посла Ф.А.Головина, ехавшего в 1689 году в Нерчинск для переговоров с китайцами, напали буряты (часть родов была тогда на службе монгольских ханов — авт.), били его людей, теснили войска; самому послу грозили великою опасностию, но из Селенгинской крепости вышел тамошний гарнизон под начальством Многогрешного. Умелый гетман разбил бурят наголову; отразил впоследствии набеги монголов и табангутских сойотов».
Вскоре посол Федор Головин, оказавшийся в Селенгинске в то время, заключил с монголами ряд мирных договоров. Теперь надо было договориться о границе с китайцами, точнее, маньчжурами, захватившими Поднебесную. Роль командира разведчиков Головин поручил Многогрешному. Несколько лет после заключения Нерчинского договора бывший гетман, ставший «сыном боярским», служил в Селенгинске, вместе с родными став первыми представителями новой забайкальской служивой элиты.
Поляк Никифор Черниговский, немец Афанасий Бетон и малоросс Демьян Многогрешный, ставшие атаманами забайкальских казаков, были среди тех, кто закладывал традиции Забайкальского казачьего войска. В том числе и традицию беззаветного служения Отечеству, вне зависимости от того, своей или чужой волей, справедливо или нет ты оказался в далёком краю за великим озером Байкалом.
